Глаза защипало от подступивших слез. Я потерла нос, стараясь не заплакать.

– Спасибо, – сказала я.

– Что вам нужно?

– Возьмите меня с собой в Екатеринбург. Если я поеду под защитой вашего батальона, меня не смогут найти. И, может быть, Евгению тоже, если она согласится. У нее могут быть неприятности из-за того, что она меня спасла.

– Я не поеду!

– Думаю, я могу помочь, – произнес лейтенант Вальчар, задумчиво покусывая губу, как мальчишка, который страдал над сложной задачкой. – Лейтенанту Сидорову это не понравится, уверен, но он не мой командир. А это важно. Да, Анна, я могу вас взять.

Я издала совершенно неподобающий для воспитанной барышни радостный писк и в порыве благодарности схватила его за руки:

– Спасибо вам огромное!

– С удовольствием. Вечером поговорю об этом с моими людьми. Можем взять вас обеих, если хотите.

Моя радость поутихла, и я выпустила его руки. Он не понимал, насколько это срочно. У него не будет времени поговорить с его людьми. Я взглянула на Евгению, которая все еще дулась от предложения поехать с нами.

Иногда она такая упрямая! Красная армия скоро прибудет, лейтенант Вальчар должен действовать уже сейчас. Должен найти мне лошадь или телегу и придумать, как меня обезопасить.

У меня не было другого выбора.

Я проговорила быстро, на немецком:

– Красная армия отступает из Екатеринбурга. Три батальона прибудут в Медный через несколько часов. Евгения предупреждает своих…

– Анна! – Евгения толкнула меня так сильно, что я проглотила последние слова и пошатнулась, но лейтенант Вальчар не дал мне упасть. – Что ты ему наговорила?

– Вы уверены? – прошептал на немецком лейтенант Вальчар.

Я кивнула.

– Мне нужна ваша помощь сейчас, не вечером и не завтра, – сказала я.

– Я должен забрать свою одежду и сказать Сидорову, – ответил он. – Идемте со мной. Я поищу для вас место.

Он помог мне обойти Евгению и повел по дороге в сторону дома Кольцовых.

Евгения побежала за нами с раскрасневшимся от злости лицом:

– Куда он идет? Что ты ему сказала?

– Он возвращается домой за одеждой, – холодно ответила я, потирая место на груди, куда она меня толкнула.

– Зачем? Что ты сказала?

Я вздохнула:

– Мне пришлось сказать ему правду, Женя. Без его помощи мы не доберемся до безопасного места. У меня не было выбора.

– Не нужно было тебе влезать. У нас был план.

– Слабый, ненадежный план, – сердито ответила я. Евгения продолжала смотреть на меня как на предательницу. – Я думаю о нашем выживании.

– Только об этом ты и думаешь! – огрызнулась она.

Я резко вдохнула.

– По веской причине! – воскликнула я.

К тому времени лейтенант Вальчар дошел до калитки дома Кольцовых. Он перебил нас, указывая во двор.

– У вас гости? – настороженно спросил он Евгению.

Калитка была открыта, под большим деревом во дворе стояла незнакомая телега, запряженная высокими вороными лошадьми. С телеги свисала вывеска, на которой коряво написали слово «Виски». Похоже, белые солдаты пропустили через блокпост продавца спиртного. Я надеялась, что солдаты не будут напиваться сейчас, накануне прибытия красных.

Лошади были дорогие и явно тренированные. Я взглянула на Евгению.

– Ты знаешь хозяина? Это твоего друга Петра телега? – спросила я.

– Нет. Что-то не так, – ответила она.

В голосе ее звучала тревога, и по моим рукам пробежали мурашки. Мы пошли к входной двери. Евгения распахнула ее, а я заглянула внутрь через ее плечо.

За кухонным столом сидели Константин и двое мужчин в крестьянской одежде. Когда Евгения вошла, они замолчали и оглянулись, а один из мужчин резко вскочил на ноги.

Это был он.

Глава 16

Евгения

– Это она!

Юровский перепрыгнул через ноги сидящего рядом мужчины. Я испуганно попятилась назад и захлопнула дверь.

– Командир, это моя сестра! – кричал внутри Костя.

В спешке я врезалась в Анну, и мы едва не упали.

– Беги! – отчаянно выдохнула я, толкая ее в сторону. – Это Юровский!

Она побледнела. Я схватила ее за руку и побежала к подставной торговой телеге.

Юровский наверняка бросится за нами. Если мы отвяжем одну из лошадей и ускачем к церкви, то белые войска станут нашей защитой.

Я даже не подумала оставить Анну. Сомнений больше не было: охота велась на нас обеих. Мы должны были выжить.

Позади нас с грохотом распахнулась дверь.

– Стойте! Что вы делаете? – кричал чех.

Он шел к дому от забора, нам навстречу. Мы пробежали мимо лейтенанта.

– Стойте! – жестко повторил он приказ.

Я оглянулась и увидела, что он перегородил дорогу Юровскому. Бешено колотящееся сердце, казалось, сбилось с ритма и пропустило удар.

Юровский даже не потрудился ответить чеху – ударил его по голове тяжелым темным предметом, и тот упал на колени.

Я вытащила нож. Юровский поднял руку. Он держал револьвер, целясь прямо в нас.

Я чуть не проглотила язык.

– Ложись! – Я схватила Анну за шею и повалила ее на землю прямо в тот момент, как Юровский спустил курок.

Пуля просвистела над нашими головами и угодила в телегу. В воздух брызнули щепки, часть хлестнула меня по лицу. Я спешно поднялась и потащила Анну к телеге.

А затем из дома показался человек Юровского.

– Они обе здесь! Поймать их! – крикнул Юровский.

И они побежали за нами.

Мы почти достигли телеги, когда я поняла, что мы не успеем. Юровский поймает нас до того, как мы сумеем выпрячь лошадь. Нам нужно расстояние, и укрытие, и оружие. И как-то добраться до белых.

– Стоять! – Чех поднялся, стянул с плеча винтовку и выстрелил.

Пуля пролетела мимо Юровского, чуть не задела нас и вонзилась в батино дерево. С веток взлетели птицы, испуганно хлопая крыльями.

– Займись им, – приказал Юровский своему солдату и снова бросился за нами.

Мы с Анной промчались мимо телеги. Впереди маячила невысокая ограда, окружающая наш участок. Можно перепрыгнуть ее и бежать дальше, вот только на другой стороне не было укрытия.

Несмотря на оглушающую панику, я заставила себя думать. Если доберемся до хлева, то сможем спрятаться на чердаке. Там внутри, прямо у двери, висел топор. Не револьвер, конечно, но лучше, чем ничего. Вот только мы бежали в противоположном направлении. Хлев остался позади, по другую сторону дома.

Сердце забилось еще быстрее. Придется рискнуть. Я побежала в сторону, описывая широкую дугу. Мимо дома. Мимо Юровского и его солдата.

Юровский с каменным лицом поднял револьвер. Его полный холодной решимости взгляд впивался в наши беззащитные спины.

Раздался еще один оглушительный выстрел винтовки. Я поморщилась, а Юровский